Необходимо декриминализировать незаконные приобретение без цели сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, и иной их незаконный оборот (незаконные приобретение в целях сбыта, сбыт и производство специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации), поскольку, согласно ч. 9 ст. 6 ФЗ Об оперативно-розыскной деятельности разработка, производство, реализация и приобретение в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, подлежат лицензированию в соответствии с законодательством РФ, а согласно Постановлению Правительства РФ от 12 апреля 2012г. N 287. "Об утверждении Положения о лицензировании деятельности по разработке, производству, реализации и приобретению в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации" лицензированию подлежит только приобретение данных технических средств в целях продажи. Правила их приобретения без цели продажи в законодательстве РФ отсутствуют, что в силу ч. 3 ст. 15 Конституции РФ и п. 1 и 2 ст. 129 ГК РФ, означает наличие права на их свободное приобретение без цели продажи любыми лицами. При этом предусмотренное ст. 138.1 УК РФ и нормами КоАП РФ (ст. 20.23 и 20.24) распределение мер ответственности и наказаний не учитывает общественную опасность как неотъемлемый признак преступления и положения ст. 2, 19 и 55 Конституции РФ, определяющие принципы высшей ценности человека, его прав и свобод, равенства всех перед законом и судом, и запрет на произвольное ограничение конституционных прав граждан без соблюдения положений ст. 55 Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. 2 и 19, т.к. общественная опасность незаконного оборота данных технических средств и соответствие ограничений на его оборот, мер ответственности и наказаний Конституции РФ определяется не наличием фактов их незаконных приобретения, сбыта или производства, а совершением деяний, представляющих опасность и нарушающих положения Конституции РФ, которые могут быть совершены без фактов незаконных приобретения, сбыта или производства данных средств или с применением других средств, включая предметы, не ограниченные к обороту в РФ.
Незаконные приобретение, сбыт или производство специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, влекут уголовную ответственность независимо от его целей, при этом малозначительность деяния исключает уголовную ответственность (ч. 2 ст. 14 УК РФ), а их незаконное хранение не влечет ответственности. Наличие уголовной ответственности за незаконное приобретение какого-либо предмета, при ее отсутствии за его незаконное хранение, нелогично, т. к. при общественной опасности незаконного приобретения предмета, его незаконное хранение также представляет общественную опасность, а при отсутствии общественной опасности незаконного хранения предмета отсутствует и общественная опасность его незаконного приобретения. Вину в незаконном приобретении предмета сложнее доказать, чем вину в его незаконном хранении, поскольку необходимо не только обнаружить предмет, но и установить время и место его приобретения, при этом срок давности незаконного приобретения исчисляется с момента приобретения, а срок давности незаконного хранения - с момента обнаружения предмета или избавления от него.
Согласно примечаниям к ст. 138.1 УК РФ (примечания к ст. 138.1 УК РФ действуют с 2019 года):
«1. Под специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения информации, в настоящем Кодексе понимаются приборы, системы, комплексы, устройства, специальные инструменты для проникновения в помещения и (или) на другие объекты и программное обеспечение для электронных вычислительных машин и других электронных устройств для доступа к информации и (или) получения информации с технических средств ее хранения, обработки и (или) передачи, которым намеренно приданы свойства для обеспечения функции скрытого получения информации либо доступа к ней без ведома ее обладателя.
2. К специальным техническим средствам, предназначенным для негласного получения информации, не относятся находящиеся в свободном обороте приборы, системы, комплексы, устройства, инструменты бытового назначения, обладающие функциями аудиозаписи, видеозаписи, фотофиксации и (или) геолокации, с открыто расположенными на них органами управления таким функционалом или элементами индикации, отображающими режимы их использования, или наличием на них маркировочных обозначений, указывающих на их функциональное назначение, и программное обеспечение с элементами индикации, отображающими режимы его использования и указывающими на его функциональное назначение, если им преднамеренно путем специальной технической доработки, программирования или иным способом не приданы новые свойства, позволяющие с их помощью получать и (или) накапливать информацию, составляющую личную, семейную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну, без ведома ее обладателя».
При этом четкие критерии данных разрешенных, ограниченных и запрещенных к обороту предметов отсутствуют, а в судебной практике не всегда учитываются положения указанных примечаний.
Привлечение к ответственности только за незаконное приобретение предмета влечет случаи судебной криминализации или декриминализации, нарушающей принцип разделения властей (ст. 10 Конституции РФ), т. к. встречаются случаи осуждения за незаконное хранение предметов, которые были незаконно приобретены в неустановленное судом время и хранение которых не влечет уголовной ответственности, или оправдания по обвинению в незаконном приобретении, поскольку момент приобретения не был установлен судом. Поэтому необходимо более правильное распределение мер ответственности за незаконные приобретение и хранение предметов, учитывающее степень опасности конкретного деяния. В настоящее время часто встречаются случаи осуждения за незаконное приобретение без цели продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, что нарушает принцип разделения властей, поскольку суд, осуждая человека за нарушение правил отсутствующих в законодательстве государства, фактически присваивает себе полномочия законодательной власти, и требует внесения изменений в законодательство. Уголовная ответственность за незаконное приобретение без цели сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, отсутствует в УК большинства стран СНГ, а уголовная ответственность за все виды их незаконного приобретения отсутствует в УК КНР (ст. 283 и 284).
Уголовная ответственность за незаконные приобретение, сбыт или производство специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, отсутствует в Модельном УК СНГ (который носит рекомендательный характер) и в УК части стран СНГ (Армении, Узбекистана и Туркменистана), а также в УК и других законах многих других стран мира (Грузии, Монголии и др.).
Декриминализация незаконного оборота специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (ст. 339а УК Болгарии), за исключением их противоправного использования, планируется в проекте нового УК Болгарии (ст. 417).
В УК Казахстана 2014г. введена ответственность за незаконные изготовление и использование специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (ст. 399).
В УК Азербайджана предусмотрена ответственность за незаконные производство, продажу или приобретение для продажи технических средств, предусмотренных для тайного получения информации специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, (ч. 3 ст. 302), а в УК Молдовы за незаконные производство, реализацию или приобретение с целью реализации специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (ст. 301.1). Нормы УК Азербайджана и Молдовы полностью соответствуют перечню ограничений на оборот данных средств, предусмотренному законодательством, т.е. действий, совершение которых означает нарушение положений законодательства и может влечь юридическую ответственность.
Наказание в виде лишения свободы за незаконное производство, сбыт или приобретение в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, отсутствует в УК Таджикистана (ч. 3 ст. 146).
В УК многих стран СНГ и в УК КНР за подобные деяния предусмотрены меньшие сроки наказания в виде лишения свободы. При этом в УК части данных стран (Белоруссии, Казахстана и др.) меньшие сроки данного вида наказания предусмотрены за данные деяния, совершенные при отсутствии квалифицирующих признаков.
Наличие наказания в виде лишения свободы за незаконное производство, сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, в УК РФ и увеличение его максимального срока с 2011 года (ст. 138.1 УК РФ) влечет излишние репрессивные действия в отношении лиц, которые приобретали или сбывали данные средства в правомерных целях, включая приобретавших их без цели продажи, и может препятствовать пресечению случаев их незаконного оборота или хищения, учитывая большое количество случаев провокаций незаконных приобретения и сбыта данных средств, часто влекущих осуждение лиц, которые не имели судимости (ранее или в прошлом) и не имеют склонностей к совершению преступлений, а также условия содержания в местах лишения свободы и равные виды исправительных учреждений, в которые направляются лица, обвиненные как в насильственных, так и в ненасильственных преступлениях, в РФ (изоляторы временного содержания, следственные изоляторы, воспитательные колонии (для несовершеннолетних осужденных к лишению свободы), колонии-поселения, колонии общего режима (для совершеннолетних осужденных к лишению свободы за различные или любые преступления (ст. 58 УК РФ и ряд других положений законодательства РФ)), колонии строгого или особого режима (для совершеннолетних мужчин, осужденных к лишению свободы при опасном или особо опасном рецидиве преступлений либо за особо тяжкие преступления, либо переведенных в колонии строгого режима за злостные нарушения установленного распорядка в колониях общего режима, либо осужденных к смертной казни и помилованных (к пожизненному лишению свободы или к 25 годам лишения свободы, отбываемых в колониях особого режима), либо осужденных к пожизненному лишению свободы (наказанию, отбываемому в колонии особого режима), отбывающих его за совершение любых преступлений, за которые оно предусмотрено нормами Особенной части УК РФ (ст. 58 УК РФ и ряд других положений законодательства РФ)), а также тюрьмы (для отбывания части наказания в виде лишения свободы совершеннолетними мужчинами, осужденными к лишению свободы при особо опасном рецидиве преступлений или осужденными за особо тяжкие преступления к лишению свободы на срок более 5 лет, либо осужденными к лишению свободы за ряд террористических и других преступлений различных категорий тяжести, включая незаконный оборот ядерных материалов и радиоактивным веществ (ст. 220 УК РФ), являющиеся наиболее строгими видами исправительных учреждений для совершеннолетних осужденных мужчин, включая осужденных преклонного возраста (ст. 58 УК РФ и ряд других положений законодательства РФ))).
При сохранении уголовной ответственности за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, нелогично исключение с 2011 года из перечня квалифицирующих признаков нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан, использования специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (ч. 2 ст. 138 УК РФ), повлекшее отмену наказания в виде лишения свободы за данное деяние (ч. 1 ст. 138 УК РФ), при увеличении срока наказания в виде лишения свободы за их незаконные приобретение, сбыт и производство, поскольку незаконное использование данных средств при нарушении какой-либо тайны является значительно более опасным деянием, чем их незаконный оборот. Поэтому необходимо не только уменьшение максимального срока лишения свободы (который сравним со сроками наказания в виде лишения свободы за насильственные преступления (ст. 106 – 109, 112 – 119, 213 и ряд других норм УК РФ), вымогательство (ст. 163 УК РФ), криминализированные хищения в любых размерах (ст. 158 – 162, 220 УК РФ), криминализированные умышленные повреждение или уничтожения чужого имущества, причинившие значительный ущерб потерпевшему (ст. 167 УК РФ), вандализм (ст. 214 УК РФ), угон транспортного средства (ст. 166 УК РФ) и незаконный оборот ядерных материалов и радиоактивных веществ, ядовитых, психотропных и целого ряда других опасных веществ, наркотических средств, любого огнестрельного и иного оружия, незаконные действия с которым частично или полностью криминализированы, и других предметов, независимо от наступления тяжких последствий (ст. 220, 222 – 225, 226.1, 228 -228.4, 229.1, 234 и ряда других норм УК РФ)), но и исключение данного вида наказания из ст. 138.1 УК РФ., а также декриминализация предусмотренного ей деяния.
Наличие ответственности за незаконные приобретение и сбыт данных средств при отсутствии ответственности за их незаконное изготовление и наличии - за незаконное производство нелогично, т. к. приобретение и сбыт подразумевают однократные действия, а для производства требуется многократное изготовление предметов в целях торговли ими, поэтому виновное лицо может быть осуждено при совершении единичной сделки в отношении данных средств и не может быть привлечено даже к административной ответственности за изготовление одного или нескольких их единиц. Это требует декриминализации их незаконных приобретения и сбыта, совершенных не в крупном размере. Учитывая вышеизложенное, необходима декриминализация незаконных приобретения, сбыта или производства специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.
Отсутствие ответственности за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, и декриминализация их незаконного оборота в различных странах мира обусловлены отсутствием общественной опасности самих незаконных действий с данными средствами и возможностью привлечения к уголовной ответственности за другие преступления при возникновении общественной опасности. Уголовная ответственность за незаконные приобретение, сбыт или производства специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, используется для пополнения статистической отчетности по выявлению совершенных преступлений и не способствует пресечению преступлений, совершаемых с их использованием, учитывая отсутствие ответственности за их незаконные хранение и использование, а также правила об освобождении от ответственности по ст. 138.1 УК РФ при добровольной сдаче данных средств, влекущее их сокрытие от органов власти и незаконное использование как в правомерных, так и в неправомерных целях. Поэтому необходимо внесение вышеуказанных изменений.
Сроки наказания в виде лишения свободы на сроки более 3 или 5 лет являются излишне строгими наказаниями для осужденных преклонного или несовершеннолетнего возраста, а также для осужденных, страдающих тяжелыми заболеваниями, а любые наказания, связанные с лишением свободы или существенным ее ограничением на любые сроки (в особенности, превышающие 1 год), являются излишне строгими наказаниями для осужденных, являющихся долгожителями, или страдающих заболеваниями, которые могут повлечь их смерть в течение непродолжительного времени, несовершеннолетних осужденных за преступления, не отнесенные к тяжким насильственным преступлениям, и всех осужденных за ненасильственные преступления (в особенности, если данные преступления являются незначительными), а также для всех лиц, привлеченных к ответственности за деяния, не отнесенные к преступлениям.
Поэтому необходимо пропорциональное смягчение наказаний за любые правонарушения для всех категорий лиц.
В различных странах мира встречаются запреты на установление и применение лишения свободы или любых мер ответственности за различные правонарушения.
В частности, в Конституции Египта 2014г. предусмотрено, что наказание в виде нарушения свободы недопустимо за преступления, совершенные по причине публичной природы творческого, литературного или интеллектуального продукта (ст. 67). При этом наказание в виде лишения свободы не может налагаться за преступления, совершенные посредством публикации или ее публичного характера (ст. 71).
В Конституции Афганистана 1998 года было предусмотрено положение о том, что, если преступление носит личный характер, ни одно лицо не может быть привлечено к ответственности, арестовано, заключено под стражу или наказано за его совершение (ст. 25).
Таким образом деяние, носящее личный характер, не было отнесено к преступлениям или иным правонарушениям законодательством Афганистана.
Данное положение Конституции Афганистана действовало до 2004 года.
В США судами были признаны неконституционными запреты на ложь лица о его награждении государственными наградами (решение 2012 года) и на ношение награды лицом, на которую оно не имеет права (решение 2016 года).
Проблема четкого распределения мер ответственности и наказаний связана с отсутствием четких критериев разграничения по степени опасности преступлений и иных правонарушений, а также мер наказаний за их совершение.
Конфискация, предусмотренная УК, УПК, КоАП и иным законодательством РФ, может быть использована для изъятия ценного и иного дорогостоящего имущества и завладения им заинтересованными лицами или для иного негативного воздействия на владельца имущества, поэтому применение конфискации в качестве меры наказания или иной меры воздействия необходимо ограничить и исключить при незначительных нарушениях законодательства.
Согласно ст. 14 УК РФ преступлением является общественно опасное деяние, предусмотренное нормой Особенной части УК РФ, а малозначительное деяние, не представляющее общественной опасности, предусмотренное нормой Особенной части УК РФ, не является преступлением. При этом в 14 УК РФ не определены четкие критерии и признаки общественной опасности, дающей основания для привлечения к уголовной ответственности за оконченное или неоконченное преступление (покушение на любое преступление либо приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению), и малозначительности деяния, исключающей отнесение деяния, предусмотренного в норме Особенной части УК РФ к преступлениям.
В УК РФ определение малозначительности деяния содержалось в УК РФ (ч. 2 ст. 14) с 1997 по 1998 год, но было исключено.
Отсутствие четкого определения преступления в национальном (уголовном и конституционном) и международном законодательстве создает трудности при отграничении преступлений от иных правонарушений и ненаказуемых противоправных деяний в законодательной и правоприменительной деятельности и влечет произвольные криминализацию и декриминализацию деяний, усиление или смягчение уголовных или иных наказаний за их совершение.
Р. Гарофало выделял понятие «естественного преступления», т.е. деяния, сохраняющегося в законах всех стран во все времена в качестве преступления. К таким деяниям относятся опасные преступления (убийство, разбой и др.). При этом до настоящего времени не введено их четкого отграничения от иных деяний.
Профессор Н.Ф. Кузнецова выделяла социальные (экономические, идеологические, политические, социально-психологические, нравственные и организационно-управленческие), социально-правовые (правовые традиции, правовая психология, состояние, динамика и структура преступности) и правовые (принципы права и правотворчества, действующая система права) факторы.
П.А. Филиппов в статье 2015 года «Декриминализация уклонения от прохождения военной и альтернативной гражданской службы (ст. 328 УК РФ)» отмечал, что в доктрине уголовного права, закрепленной в ст. 14 УК РФ, признано, что преступным является лишь такое деяние, которое по содержанию общественно опасно. Иными словами, каждое единичное деяние должно быть вредоносным и общественно опасным, а не их совокупность.
Автор указывал и на позиции других ученых об общественной опасности деяния, делая необходимые выводы:
«П.В. Крыловым была предложена система, состоящая из двух оснований декриминализации. Первое основание – это общественная опасность, которую автор рассматривает традиционно с позиции ее характера и степени. Вторым основанием выступает целесообразность уголовно-правового запрета, которая включает экономическую целесообразность, социально-психологические последствия криминализации, правосознание и нравственность, практическую возможность уголовно-правового регулирования.
Профессор А.И. Коробеев предложил три группы оснований, влияющих на криминализацию:
а) юридико-криминологические основания (степень общественной опасности, распространенность и типичность деяния, динамика деяний, возможность воздействия на деяния уголовно-правовыми средствами, возможности системы уголовной юстиции);
б) социально-экономические основания (ущерб, отсутствие негативных последствий уголовно-правового запрета и наличие материальных ресурсов для его реализации); в) социально-психологические основания (уровень общественного правосознания и психологии, исторические традиции).
С некоторыми изменениями эту систему воспроизвел А.Д. Антонов.
Опираясь на работы различных ученых, считаем возможным предложить следующую систему оснований для криминализации деяний:
1) правовые традиции;
2) общественная опасность деяния;
3) распространенность и динамика деяния;
4) психологические (нравственные) основания;
5) адекватность уголовно-правового запрета и экономия репрессии;
6) организационно-управленческие, в том числе процессуальные, возможности реализации уголовно-правового запрета».
Выводы об отсутствии явной общественной опасности отдельных деяний, предусмотренных УК РФ, П.А. Филиппов делает и в своих статьях 2017 года: ««О декриминализации уголовной ответственности за противоправное изменение государственной границы РФ (ст. 323 УК РФ)» и «О необходимости декриминализации уголовной ответственности за оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ)»».
Минимальные критерии опасности административных и иных правонарушений, не отнесенных к преступлениям, и их малозначительности, а также обязательность исключения ответственности за их совершение, если они являются малозначительными, не определены законодательством РФ. Все имеющиеся их определения (ст. 2.1 КоАП РФ и др.) содержат только указания на противоправность, наказуемость и виновность деяний, отнесенных к административным или многим другим видам правонарушений.
При этом малозначительность административного правонарушения не исключает его отнесения к административным правонарушениям и не является обязательным основанием исключения административной ответственности, давая право, а не обязывая судью, орган или должностное лицо, уполномоченное решить дело об административном правонарушении на освобождение от административной ответственности лица, привлекаемого к ней, и вынесения ему устного замечания (ст. 2.9 КоАП РФ).
Малозначительность различных видов дисциплинарных правонарушений предусматривается в части различных актов, регламентирующих вопросы дисциплинарной ответственности конкретных категорий лиц, в которых она устанавливается как право на освобождение от дисциплинарной ответственности или как обстоятельство, исключающее дисциплинарную ответственность (в частности, в отношении дисциплинарной ответственности адвокатов).
Учитывая подобное отграничение преступлений и иных правонарушений от малозначительных деяний, необходимо введение четких минимальных критериев опасности всех видов правонарушений и обязательности применения положений о малозначительности административных и иных правонарушений, к которым они могут быть не применены, с исключением малозначительных деяний из перечня правонарушений.
В целом законодателям и другим авторам законодательных инициатив, при установлении за незаконный оборот оружия или запрещенной законом символики и другие деяния лишения свободы, иных уголовных наказаний или других строгих наказаний, необходимо осознавать, что лишение свободы и другие виды наказания сами являются оружием, произвольное или частое применение которого к определенному и, тем более, к неопределенному кругу лиц опасно и недопустимо, т.к. оно представляет опасность для неопределенного круга лиц и общества в целом, а правильное его применение зависит от лиц, которые уполномочены назначать и исполнять его, поскольку применение наказаний может излишне ограничить основные права человека, а также повлечь материальные и иные лишения, подвергнутого ему лица, и лиц, зависящих от него.
При этом необходимо иметь ввиду, что частое применение лишения свободы и других подобных наказаний к различным осужденным влечет криминализацию общества и большие расходы бюджетных средств, которые в случае роста насильственной преступности и коррупции являются совершенно неоправданными, а в демократическом и правовом государстве (как и в любом государстве) частое или произвольное и, тем более, несправедливое применение лишения свободы и других репрессивных наказаний или иных мер крайне негативно сказывается на развитии и функционировании государства и на взаимодействии личности, государства и общества, а также на взаимоотношении государства с другими государствами и международными органами и организациями.
Многие уголовные и иные законы, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, принимаемые в России и других странах мира, не имеют конкретных сроков действия и условий применения в различных ситуациях, возникающих в стране и мире, поэтому один закон может действовать много лет в одной или нескольких странах (в частности, в СССР, РСФСР, РФ и Южной Осетии), не отвечая требованиям времени и обстоятельств, независимо от его несоответствия конституции государства и международному праву или противоречия здравому смыслу. При этом обычно не устанавливаются моратории на действие конкретных законов и не прекращается их применение без их отмены новыми законами или актами конституционных судов. Встречаются и случаи возвращения устаревших или нелогичных положений законодательства прежних времен и (или) государств прошлого (в частности, возвращение положений уголовного и иного законодательства Российской империи, СССР и РСФСР в законодательство РФ, Южной Осетии, Абхазии, ПМР, Молдовы, Кыргызстана, Монголии и ряда других стран) либо продолжения применения положений законов, признанных Конституционным Судом РФ или другими конституционными органами различных государств либо международными органами несоответствующими Конституции РФ, конституциям других государств либо иному национальному или международному законодательству. При этом часто игнорируются положения актов Конституционного Суда РФ или других вышеуказанных органов о внесении изменений в норму законодательства, признанную несоответствующей конституции государства, иному его законодательному акту или международному договору.
Любой закон государства может использован в различных целях при различных государственных режимах в различных государствах, а приоритет конституционного законодательства государства над международным законодательством не может отрицать основных прав и свобод человека и гражданина, установленных международным законодательством, но может повлечь их нарушение положениями конституций и иного законодательства конкретных государств, если он не указан в законодательстве государства или в международном законодательстве, признаваемом конкретным государством.
Это требует четкого распределения наказаний за преступления и иные правонарушения, учитывающего степень опасности конкретного деяния и внесение других изменений, исключающих произвольное или частое установление и применение нелогичных репрессивных законов, а также игнорирование приоритета применения общепризнанных норм международного права, обеспечивающих защиту прав и свобод человека.
Исторически доказан вред репрессивных законов для общества и государства, влекущий распады государств или их отставание в экономическом, культурном и ином развитии и возможную криминализацию общества на их территории.
Отмена лишения свободы и уголовной ответственности за деяния, не причинившие существенного вреда, и за ненасильственные деяния, не повлекшие наступления тяжких последствий, необходима в отношении всех лиц, осужденных за их совершение, учитывая негативное влияние данного наказания на личность и отсутствие реальной профилактики преступности при произвольном распределении лишения свободы и других строгих наказаний за различные по степени опасности деяния.
Недостатки распределения наказаний за преступления и другие противоправные деяния в законодательстве различных государств часто отмечались учеными и философами различных государств.
В частности, Ш. Монтескье в своем трактате «О духе законов» писал, что не следует смешивать преступлений с мелкими нарушениями полицейских правил, совершаемыми изо дня в день, указывая, что у полиции нет времени на проведение тщательного расследования дел о каждом нарушении и совершенно противно природе вещей, когда злоупотребляющий оружием не несет большей ответственности, чем тот, кто только его носит при себе, что имеет место в одной итальянской республике (Венеции).
Монтескье также писал в указанном сочинении о недопустимости применения одинаковых наказаний к лицам, совершившим воровство или убийство, указывая, что в Китае разбойников положено рассекать на части, а простых воров - нет, поэтому там воруют, но не убивают, а в Московском государстве, где воров и убийц наказывают одинаково, грабеж всегда сопровождается убийством, чтобы не оставлять в живых свидетелей преступлений, но в Англии не убивают, потому что воры могут надеяться на ссылку в колонии, а убийцы - нет.
Данное утверждение Монтескье можно отнести к любому несправедливому распределению наказаний за убийства и другие преступления, учитывая распространенность строгих наказаний, являющихся альтернативами смертной казни или устанавливаемых вместо смертной казни, к которым в настоящее время отнесены пожизненные и близкие к ним сроки лишения свободы, и опасность отбывания наказания вместе с преступниками, склонными к совершению убийств, а также другие негативные последствия осуждения за наиболее тяжкие преступления или к наиболее строгим уголовным наказаниям.
Проблемы, указанные Монтескье, остаются нерешенными и настоящее время, поскольку несправедливое распределение наказаний за различные нарушения и преступления встречается в законодательстве различных стран мира.
О негативном влиянии тюрем и других подобных мест лишения свободы писали различные юристы, другие ученые и философы (Н.С. Таганцев, С.П. Мокринский, П.А. Кропоткин, Л.Н. Толстой, Ф. Зимбардо и др.).
П.А. Кропоткин в своих работах «В русских и французских тюрьмах», «Записки революционера» и др. указывал, что тюрьмы, в которых установлены как строгие (в тюрьмах Российской империи), так и либеральные режимы содержания (в тюрьмах Франции) формируют склонности к криминальному образу жизни и являются высшими школами (университетами) преступности, поэтому необходим отказ от тюрем.
С.П. Мокринский в своей работе «Наказание. Его цели и предположения» указывал на негативное влияние лишения свободы, в особенности, его длительных сроков и указывал в качестве максимального срока лишения свободы, после которого происходит привыкание лица к изоляции и утрата лишением свободы функции наказания, 5 лет лишения свободы.
Идея С.П. Мокринского была временно реализована в законодательстве РСФСР принятием Декрета СНК РСФСР от 21 марта 1921 года «О лишении свободы и о порядке условно-досрочного освобождения заключенных», которым в качестве максимального срока лишения свободы был установлен срок 5 лет. Максимальный срок лишения свободы, составляющий 5 лет, планировали установить в проекте первого УК РСФСР, но уже в окончательной его редакции, принятой в 1922 году как УК РСФСР 1922г., данный срок составил 10 лет.
Л.Н. Толстой указывал во многих своих произведениях на вред для личности и общества лишения свободы, других наказаний, воинской повинности и иных принудительных мер. В особенности, осуждал он применение лишения свободы, телесных наказаний, смертной казни, воинских наказаний и иных строгих мер к людям, не совершавшим убийств и других подобных тяжких преступлений, виновных лишь в незначительных правонарушениях либо в отказе от исполнения воинской повинности (принесения присяги) или других государственных повинностей.
Экспериментально доказал вред лишения свободы (в особенности, его строгих режимов) психолог Ф. Зимбардо проведением в 1971 году «Стэнфордского тюремного эксперимента», заключавшегося в имитации отбывания тюремного заключения в тюрьме строгого режима студентами-добровольцами, поделенными на заключенных и охранников. Проведение «Стэнфордского тюремного эксперимента» показало, что люди, исполнявшие роль охранников, достаточно быстро стали приобретать склонность к насилию и жестокости по отношению к тем, кто исполнял роль заключенных, а люди, исполнявшие роль заключенных, стали приобретать склонность к насилию и жестокости, и другие негативные качества. Это повлекло досрочное прерывание «Стэнфордского эксперимента» (эксперимент предполагалось провести за 2 недели, но он длился только 6 дней) и явилось доказательством большого вреда для людей от лишения свободы.
Учитывая вышеизложенное, необходимо декриминализировать незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (незаконные приобретение в целях сбыта, сбыт и производство специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (ст. 138.1 УК РФ)), отменить лишение свободы и другие наказания, связанные с лишением свободы, за ненасильственные преступления, не повлекшие тяжких последствий и отменить его для осужденных пенсионного возраста за указанные деяния, а также для всех осужденных, достигших возраста 100 лет, или страдающих наиболее тяжелыми заболеваниями, сократить минимальный срок лишения свободы (2 месяца) до 1 месяца, 15 суток или 1 дня либо определенного количества часов (12 или 3 часов), а также решить вопрос о снижении минимальных сроков лишения свободы и других строгих наказаний за деяния, не представляющие повышенной общественной опасности, и для осужденных преклонного возраста, или страдающих определенными тяжелыми заболеваниями, при которых возможно отбывание данных наказаний, но требуется их смягчение, до их сроков, не превышающих 3, 2 или 1 месяца либо 15, 5 или 3 суток, либо 1 дня, отменить все строгие наказания, ограничивающие свободу человека, за ненасильственные преступления и иные правонарушения, не причинившие существенного вреда, отменить конфискацию предметов, имеющих культурную ценность, семейных реликвий или любых дорогостоящих предметов, если отсутствуют тяжкие последствия их незаконного оборота, или во всех случаях.
Практический результат
Внесение данных изменений будет способствовать соблюдению конституционных прав человека, экономии мер уголовной репрессии, исключению излишнего увеличения количества подозреваемых, обвиняемых и осужденных в местах лишения свободы и других подозреваемых, обвиняемых и осужденных за различные деяния, отнесенные к преступлениям, уменьшению роста напряженности в обществе, усилению противодействия коррупции, исключению избыточного количества норм об уголовной и административной ответственности в законодательстве РФ, и упорядочиванию правовых норм.